ec72d61b     

Орловская Татьяна - Ниша Забытой Жизни



Татьяна Орловская
НИША ЗАБЫТОЙ ЖИЗНИ
Никто не заходит так далеко, как тот, кто не знает, куда он идет
Африканская поговорка
ПОСЛЕДНИЙ СВИДЕТЕЛЬ
- Ну, вот и ручей, - выдохнул Франсуа и сбросил рюкзак и баулы.
Пит не мог его слышать. Он застрял где-то в двухстах ярдах позади, и
кричать было бесполезно. Притащится сам - куда денется!
Франсуа чертыхнулся. Он так и не привык есть в одиночестве. Зато научился
разговаривать вслух сам с собой.
Девятый день бродят они по Капским предгорьям, из них треть Франсуа
просидел вот так - один, рядом с банками консервов. А главное, в полном
безделии. Да и чем заняться моряку в диком горном лесу? Сюда даже аборигены
не заходят. Когда в последнем зулусском краале пытались найти проводника, ни
один охотник не соглашался идти, куда просил Пит.
Аборигены боялись каких-то духов предков, понять было трудно. На
английском и африкаанс зулусы говорили так же плохо, как Франсуа и Питер на
их нгуни.
Нет, подумать только! Сколько раз, болтаясь по палубе во время штиля, он
проклинал унылое однообразие океана, тишину пустого, ничем не прикрытого
неба и эти отвратительные корабельные рожи - мечтал о зеленой земле... И вот
он сидит на ней, предвкушая единственно возможное удовольствие - ветчину с
галетами. А его спутник тем временем, забыв и о ветчине, кофе, и о нем,
Франсуа, изучает эту зеленую твердь миллиметр за миллиметром. И зачем? Чтобы
доказать, будто когда-то не было Индийского океана! Франсуа вдруг стало
смешно.
Что-то шарахнулось в кустах невдалеке. Будто от брошенного камня. Питер?
Нет, тот остался в другой стороне. Павианы... Ну, конечно. Аго... агогве -
так называют обезьян аборигены. И Франсуа опять усмехнулся, вспомнив старого
зулуса, от которого услышали они слово "агогве".
Это было все там же, в последнем краале, где искали проводника. Нгосо -
старик, высохший, как водоросль на песчаном пляже, - упирался и бормотал про
какое-то табу. Но он был любопытен, этот старик, и потом все время кружил
вокруг их костра. И вот однажды, когда Питер опять погрузился в единственную
книгу, которая была с ним в пути, за его плечом из темноты вдруг вынырнула
физиономия Нгосо. В мигающем свете костра его лицо казалось гипсовой маской,
изборожденной морщинами. В глазах застыл ужас. Он не отрываясь смотрел в
книгу. Это был справочник ботаников. Сплошная латынь! Нгосо медленно раскрыл
рот и завыл. Вой был странным, с захлебыванием. Казалось, старик давился
каким-то словом. Дергался, будто любопытство и страх поочередно толкали его
то в грудь, то в спину.
Франсуа и Питер тоже уставились в книгу. То, что они увидели, развеселило
обоих. Оказывается, Нгосо смотрел на яркую закладку с рекламой Стрекфонтейна
- нашумевшего заповедника окаменелостей древнейшего предка человека,
пресловутого "недостающего звена". На картинке был изображен
обезьяночеловек, черепа и кости которого привлекали в Стрекфонтейн толпы
ученых и туристов.
"Аг... гог... Аго... гве! Аго... о!.." - вскрикнул Нгосо и исчез так же
внезапно, как и появился.
"Агогве?" - переспросил тогда Франсуа у Пита. "Да. По- моему, это одно из
местных названий обезьян. Но только какое-то особое, уважительное, что ли.
Ведь они считают обезьян своими предками. Кстати, эта картинка как нельзя
лучше это подтверждает. Учти, что Нгосо не видел обезьяны крупнее павиана. А
тут не просто обезьяна, а австралопитек..." - "Самый случай побеседовать с
этим старцем о теории Дарвина, - съязвил тогда Франсуа. - Давай станем
миссионерами".
Ем



Содержание раздела